Право как воздух. Колонка адвоката Михаила Беньяша о том, какой должна быть Россия после Путина  

Сегодня, когда наша страна переживает самые позорные дни в современной истории, возникает вполне естественный вопрос: а что дальше? 

Довольно часто доводится слышать, что Россия – failed state, что у нее нет будущего, что виновен каждый ее житель и что ей не место на политической карте. Всё чаще говорят о развале страны, и все эти разговоры сопровождаются потоком ненависти как к тем, кто непосредственно инициировал события февраля 2022 года, так и к простым гражданам России. С легкой руки потерпевшей стороны в употребление входят такие слова как «Мордор», «орки», «свинособаки», «русня» и даже – «недочеловеки».  Иногда такие обороты употребляют и обладатели российского паспорта, что звучит особенно обидно.

Такое упрощение, ведущее в том числе к расчеловечиванию жителей большой страны, очень опасно. Особенно когда оно идет не от обычных граждан, а от политиков, поскольку это обязательно приведет к радикальным и как правило ошибочным решениям. 

Можно не любить Россию, можно ее ненавидеть, но в ней живет 140 миллионов человек, и радикальные сотрясения способны привести к гуманитарной катастрофе и волнам беженцев такой силы, какую вряд ли наши соседи смогут переварить. И есть глубокие сомнения, что налогоплательщики стран, принимающих беженцев, заинтересованы в расходах бюджета на содержание нескольких миллионов иностранных граждан.

Поэтому каждый ответственный человек, который осознает, что режим Путина обречен, должен задумываться о том, что будет дальше.

После Путина Россия останется с искалеченным правом, уничтоженными институтами гражданского общества, деградировавшей наукой и культурой, изуродованной пропагандой. 

В России 21 век — это время повального правового нигилизма и убийства веры в право. Но именно сейчас, именно в эти дни, когда права человека в России попираются ежедневно и ежечасно, именно сейчас и должна возникнуть и вернуться вера в право, уважение к праву и осознание необходимости его существования.

Право как воздух. Когда оно есть, ты его не замечаешь и даже не думаешь о нем, но когда его нет, ты начинаешь задыхаться. Примерно так, как сейчас задыхается Россия.

Право бесценно, оно гораздо ценнее всех нефтегазовых доходов России или сокровищ Эрмитажа. Множество стран живет без нефтегазовой ренты и без уникальных музеев, но без права не живет никто.

Российские деятели культуры совсем недавно возмущались передаче иконы Андрея Рублева в ведение РПЦ, утверждая, что неправильное хранение иконы уничтожит ее. Такая потеря была бы очень обидна, но давайте будем честны. «Троица» Андрея Рублева – это уникальный артефакт, это очень важный памятник русской иконописи, но это всего лишь изображение на досках. Дерево, краска и память. Неосторожное обращение с «Троицей» может привести к его уничтожению, и мировая культура может потерять этот артефакт. Но никто не умрет, не разорится, не лишится дома, свободы. Миллионы беженцев не заполнят поезда, аэропорты и палаточные лагеря.

А вот неосторожное обращение с правом приведет не просто к деградации и уничтожению феномена права как такового, но и грубому вмешательству в жизни и судьбы миллионов людей. И с этой точки зрения такой документ как Конституция на порядок важнее и ценнее, чем «Троица», а также все сокровища Эрмитажа и Третьяковской галереи вместе взятые.

Право забыто. Его важность осознается лишь тогда, когда нам становится трудно дышать, да и то осознается далеко не всеми. Слово «Конституция» произносится с презрением, хотя на самом деле наиважнейшее национальное достояние — это она, а также те результаты правовой мысли, которые стали возможны благодаря ей. Благодаря им страна и общество могут жить и развиваться.

И первоочередной задачей эпохи «послепутина» является бережное восстановление системы права и его приведение в соответствие с современными демократическими стандартами. 

Такими, при которых жители страны могут свободно дышать, жить, работать, растить в достатке своих детей  и не представлять опасность для себя или других народов. Не ради демократии как таковой, идеи которой в России десятилетиями системно дискредитировали, а для того, чтобы гражданам России легче и комфортней было жить.

Восстановление нормальных, адекватных правил поведения — это работа посложнее, чем написание операционной системы iOS.

Сейчас в российском обществе наблюдается кризис идей.

Раньше мы смотрели расследования ФБК и многим казалось, что расследование коррупции и призывы к отставке проворовавшихся чиновников — это путь, который ведет к результату. Для ФБК и непосредственно Алексея Навального эти расследования дали некий результат, но точно не тот, который планировался, и уж точно не тот, который подходит всей стране.

Раньше мы наблюдали за выборами и участвовали в избирательных кампаниях. И чем лучше мы это делали, тем сильнее деградировала избирательная система, пока выборы окончательно не превратились в «дорогостоящую бюрократическую процедуру».

Мы фанатично и яростно боролись в судах за оправдание политических заключенных. Кончилось это лишь утяжелением наказания для политзеков, уничтожением независимой части адвокатуры и правозащитных НКО. Кто-то из адвокатов сидит, кто-то в изгнании, кто-то в теробороне Украины. Оставшиеся десять раз отмеряют свои слова и поступки, поскольку пример Ивана Павлова или Дмитрия Талантова более чем показательны.

Адвокатура, лишившаяся права голоса — это кастрированная адвокатура. В тиши следственного кабинета или в закрытом судебном заседании ты можешь протестовать, возмущаться и негодовать. Но смысл, если твои слова не выйдут за пределы стен суда или СИЗО? Максимум адвокат нарвется на проблемы для себя лично.

На этом фоне особенно мерзко выглядит сервильность ФПА, покорно подчинившейся Минюсту и предавшей все адвокатское сообщество. Но это предмет для отдельного разговора.

И вот мы видим, что все то, что мы делали ранее, не работает. 

Можно раскручивать личные ютьюб/телеграм-каналы, получать большие просмотры, цитируемость и в сотый раз обсуждать дичь, произошедшую в течение дня, но это не план. Это не развитие.

Военная аналитика, которой занимаются Наки и Левиев, — это очень интересно и нужно. Но это позиция наблюдателя.

Я не преуменьшаю роли СМИ, но у меня создается ощущение, что либеральные медиа и равнозначные им крупные блогеры уже исчерпали лимит своей аудитории и варятся в информационном пузыре, день ото дня повторяя одни и те же нарративы, иногда правильные, а иногда откровенно позорные или, как сейчас говорят «кринжовые».

Есть большие сообщества занимающиеся эвакуацией российских граждан и помогающие им адаптироваться за рубежом, но и это нельзя назвать «позитивной повесткой», хоть и бесспорно работа важная и нужная. Это спасение от стихийного бедствия, но не ликвидация его последствий.

Бездействие или запрет к действию иногда доводит до отчаяния. 

Некоторые мои друзья собирают донаты на ВСУ или даже просто берут в руки оружие в рядах украинской армии, чтобы делать хоть что-то. Но и это не выход, а, скорее, способ снять боль совести. Донат обычного российского гражданина в ВСУ по сравнению с вливаниями США и Евросоюз в Украину, даже не микроскопический, а молекулеподобный. Украинцы его не заметят, в отличие от службы финмониторинга, ФСБ, центра Э и иных надзирателей — и таким образом микродонат, предназначенный только на то, чтобы успокоить совесть, испортит донору жизнь лет на 5-8.

Внутри России все еще возможна и существует деятельность, направленная на борьбу с путинским режимом и не связанная с убийствами российских граждан и насилием. Пусть подпольная, но она существует. 

Поэтому мне кажется, что тем людям с российским паспортом, кто сходит с ума от бездействия, стоит обратить свое внимание не на Украину, хотя судьба России бесспорно решаться будет на украинском фронте, а на Россию. И не в последнюю очередь стоит задуматься над тем, что будет «после», ибо никаких иных планов, кроме откровенно популистских, у остатков российской оппозиции нет. 

Популизм в целом неплохо работает при борьбе за власть путем выборов, но он совершенно непригоден к ситуации, когда страну надо восстанавливать из руин.

Российское гражданское общество должно наконец понять, что эфиры Навальный-лайф, Популярной политики, Плющева, Наки, Арестовича, Фейгина и прочих — это безумно интересно, но совершенно не дает ответ на вопрос: а что дальше? 

Когда же ты начинаешь искать ответ на вопрос «что же дальше» вне популистских нарративов, а максимально конкретно, то у подавляющей части собеседников глаза покрываются пеленой. Они вообще не понимают, о чем идет речь, какое это имеет отношение к происходящему и почему надо говорить о местных выборах, НДС, распределении налога на прибыль, порядке регистрации политических партий и квалификационных коллегиях судей, а не о люстрационных списках и о том, в какой тюрьме будет сидеть Путин с Сечиным: в Полярной сове или Черном дельфине?

И я все еще надеюсь, что к тому моменту, когда наступит «то самое завтра, о котором я что-то слышал вчера», российское общество больше будет думать о восстановлении Права и строительстве нового демократического государства, а не о возмездии. 

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.