Платон мне друг, но истина дороже. Колонка Дмитрия Захватова

Правовые аспекты ограничений на пропуск через восточную границу ЕС легковых автомобилей, зарегистрированных в России. Приглашение к дискуссии.

Изучив нашумевшее разъяснение Еврокомиссии (Import, purchase & transfer of listed goods. Related articles: Article 3g, Article 3i, Article 3o, of Council regulations № 833/2014 FAQ — as of 8 September 2023), а так же оригинальный документ — Регламент Совета ЕС № 833/2014 — на основании которых правительства Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии приняли решения запретить ввоз на территорию ЕС легковых автомобилей, зарегистрированных в России, а правительство Германии продолжит практику изъятия таких автомобилей, прихожу к выводу о том, что подобные ограничения не только не соответствуют закону, но так же не соответствуют и Европейской конвенции о правах человека.

Регламент Совета ЕС № 833/2014 был принят 31 июля 2014 г. в ответ на действия России, дестабилизирующие ситуацию в Украине.

Первоначально он состоял из 14 статей, но затем неоднократно расширялся и дополнялся.

Текущая версия регламента состоит из 35 статей.

Большинство из них устанавливают ограничения на ввоз и вывоз групп товаров, работ и услуг, запрещенных к ввозу и вывозу из России в ЕС и наоборот, а также устанавливают конкретные правила применения этих ограничений. Как правило, каждая норма из этой группы регулирует ограничения в отношении одной группы товаров, работ, услуг российских юридических лиц, перечисленных отдельно в приложениях к Регламенту.

Другая группа статей регулирует общие правила применения Регламента.

Как следует из преамбулы Регламента, ограничительные меры, установленные Регламентом, имеют законную цель — увеличить издержки от действий России по подрыву территориальной целостности, суверенитета и независимости Украины и способствовать мирному урегулированию кризиса.

Вышеупомянутое разъяснение Еврокомиссии содержит указание на то, что законной целью введения ограничительных мер так же является лишение России доходов, которые она может использовать для финансирования войны против Украины.

Приложение XXI к Регламенту содержит перечень товаров и технологий, упомянутых в Статье 3i, включая автомобили и другие моторные транспортные средства, предназначенные для перевозки менее 10 человек, в том числе универсалы и гоночные автомобили (код CN 8703).

Статья 3i устанавливает ограничения в отношении данного перечня товаров. Она гласит: «Запрещается прямо или косвенно приобретать, импортировать или передавать товары, которые приносят значительные доходы России и тем самым способствуют ее действиям, дестабилизирующим ситуацию в Украине, перечисленные в Приложении XXI, на территорию Союза, если они происходят из России или экспортируются из России».

Как видно, ограничения на импорт в ЕС, наложенные на группу товаров из Приложения XXI, включая автотранспортные средства, могут применяться компетентными органами государства-члена при соблюдении условия, указанного в данной статье, а именно, если импорт этих товаров может принести значительные доходы России, что позволит ей дестабилизировать ситуацию в Украине.

Таким образом, в тех случаях, когда ввоз данной группы товаров на территорию ЕС не создает значительных доходов для России, позволяя ей тем самым осуществлять действия, дестабилизирующие ситуацию в Украине, ограничения не подлежат применению.

Иными словами, применение нормы Статьи 3i в отсутствие данного условия будет произвольным.

Следует также иметь в виду, что меры, предусмотренные Статьей 3 Регламента, ни в коем случае не должны нарушать Статью 1 Протокола 1 Европейской конвенции по правам человека.

Статья 1 Протокола 1 Европейской конвенции по правам человека гласит:

«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».

Изъятие такого транспортного средства и отказ в разрешении на ввоз такого автомобиля для поездок в ЕС будут рассматриваться судом как вмешательство государства-члена в право, предусмотренное статьей 1 Протокола № 1 Конвенции.

В деле Beyeler против Италии §108  суд повторяет, что существенным условием для того, чтобы вмешательство было признано совместимым со статьей 1 Протокола № 1, является его законность. «Первое и самое важное требование статьи 1 Протокола № 1 заключается в том, что любое вмешательство государственной власти в мирное пользование имуществом должно быть законным».

Из этого следует, что в случаях, если Суд установит, что вмешательство не соответствовало закону, то Суд придет к выводу, что имело место произвольное вмешательство в право заявителя, гарантированное статьей 1 Протокола № 1 Конвенции и вынесет решение в пользу заявителя.

Если же Суд установит, что вмешательство в право заявителя было основано на законе, то далее Суд проанализирует, было ли это вмешательство соразмерно преследуемой законной цели, указанной в Регламенте Совета ЕС № 833/2014 (напомню, что законная цель состоит в том, чтобы увеличить издержки от действий России по подрыву территориальной целостности, суверенитета и независимости Украины и способствовать мирному урегулированию кризиса/лишение России доходов, которые она может использовать для финансирования своей войны в Украине).

В своей прецедентное практике суд неоднократно указывал, что «Любое вмешательство в осуществление права или свободы, признаваемых Конвенцией, должно, как можно заключить из статьи 18 Конвенции, преследовать законную цель. Принцип «справедливого баланса», заложенный в статье 1 Протокола № 1, сам по себе предполагает наличие общественного интереса. Кроме того, следует еще раз подчеркнуть, что различные нормы, включенные в статью 1, не являются отдельными в смысле не связанными между собой, а вторая и третья нормы касаются только конкретных случаев. Одно из следствий этого заключается в том, что наличие «общественного интереса», требуемого во втором предложении, или «общего интереса», о котором идет речь во втором абзаце, фактически является следствием принципа, изложенного в первом предложении, так что вмешательство в осуществление права на мирное пользование имуществом по смыслу первого предложения статьи 1 должно также преследовать цель, отвечающую общественным интересам (Beyeler v. Italy §111).

Стремление к достижению «справедливого баланса» между требованиями общих интересов общества и требованиями защиты основных прав личности отражено в структуре статьи 1 в целом и влечет за собой необходимость разумного соотношения пропорциональности между используемыми средствами и поставленной целью (см. среди прочих авторитетов цитированное выше решение по делу Sporrong и Lönnroth, стр. 26, § 69; решение по делу «Прессос Компаниа Навьера С.А. и другие против Бельгии» от 20 ноября 1995 г., Серия А № 332, стр. 23, § 38; и, наконец, «Шассанью и другие против Франции [GC], №№ 25088/94, 28331/95 и 28443/95, § 75, ECHR 1999-III»).

Иными словами, суд будет сравнивать, насколько такая мера, как отказ в проезде через границу ЕС или арест автомобиля, зарегистрированного в России, соразмерна законной цели достижения общего блага — получения Россией значительных доходов, позволяющих ей и далее вести незаконную войну против Украины.

Совершенно очевидно, что личное некоммерческое использование  гражданином России зарегистрированного в России легкового автомобиля не способно оказать какого-либо влияния на экономику России или помешать ей продолжать свою незаконную войну против Украины.

Более того. Совершенно невозможно представить себе ситуацию, при которой граждане России или других стран начнут массово ввозить на территорию ЕС автомобили, зарегистрированные или произведенные в России, под видом личных, растаможивать их с целью продажи, получая доход и уплачивая налоги в российскую казну, что позволит России тратить эти налоги на продолжение войны против Украины.

Особенно сейчас, когда трансграничные банковские переводы для россиян существенно затруднены.

Общеизвестно, что российская автомобильная промышленность находится в глубоком упадке, а цены на автомобили в России значительно выше европейских, что делает подобную деятельность лишенной всякого экономического смысла.

Таким образом, изъятие зарегистрированных или произведенных в России автомобилей россиян, предназначенных для частных поездок по территории ЕС, а также запрет на их ввоз в ЕС не будет соразмерен преследуемой законной цели — цели воспрепятствовать получению Россией значительных доходов, позволяющих ей осуществлять действия, дестабилизирующие ситуацию в Украине.

Таким образом, вполне вероятно, что запрет на проезд личных автомобилей россиян через государственную границу, если ввоз таких автомобилей не способен создать значительные доходы для России, позволяющие ей дестабилизировать ситуацию в Украине, будет трактоваться судом как нарушение ст. 1 Протокола 1 Конвенции по этому дополнительному признаку.

Из всего вышесказанного следует, что запреты на ввоз автомобилей с российской регистрацией на территорию ЕС, установленные восточными странами ЕС, и меры, связанные с изъятием таких автомобилей Германией, не только не соответствуют Регламенту Совета ЕС № 833/2014, но и нарушают ст. 1 Протокола 1 Европейской конвенции по правам человека.

Отдельного внимания заслуживает решение правительства Финляндии.

В отличие от Литвы, Латвии и Эстонии, полностью запретивших ввоз автомобилей, зарегистрированных в РФ, вне зависимости от того является ли водитель этого автомобиля гражданином ЕС или России, Финляндия установила дискриминационные исключения из общего правила.

Так в случае с Финляндией запрет на ввоз автомобилей из России не распространяется на граждан ЕС и членов их семей.

Данное положение вполне может нарушать статью 14 Европейской конвенции о правах человека, в силу которой дискриминация запрещается.